Итак, Пепко заскрипел с голода зубами. Он глотал слюну, челюсти Пепки сводила голодная позевота. И все-таки десяти крейцеров не было… Чтобы утишить несколько муки голода, Пепко
улегся на кровать и долго лежал с закрытыми глазами. Наконец, его осенила какая-то счастливая идея. Пепко быстро вскочил, нахлобучил свою шляпу, надел пальто и бомбой вылетел из комнаты. Минут через десять он вернулся веселый и счастливый.
Неточные совпадения
Только уже совсем вечером, когда все
улеглись и в лампе притушили огонь, с «дежурной
кровати», где спал Гюгенет, внезапно раздался хохот. Он сидел
на кровати и хохотал, держась за живот и чуть не катаясь по постели…
Мольер, резко изменившись, с необыкновенной легкостью взлетает
на кровать,
укладывается, накрывается одеялом.
Татьяна Ивановна поняла, что это значит: она кивнула головой, отошла от
кровати и
улеглась на своем ложе.
Прочитав другой раз, девушка опять
на цыпочках подошла к своей
кровати и
улеглась в постель; но не прошло четверти часа, она снова встала и принялась будить Татьяну Ивановну, которая, будто спросонья, открыла глаза.
Мы закурили сигары и,
улегшись на своих
кроватях, толковали о различных человеческих странностях, приходивших нам в голову по поводу странностей Василия Петровича. Через четверть часа вошел и Василий Петрович. Он поставил свою трубочку
на пол у печки, сел в ногах у Челновского и, почесав правою рукою левое плечо, сказал вполголоса...
— Ну, я устал… — говорил Половецкий,
укладываясь снова
на кровать. — До свиданья… Извините, что побезпокоил вас, брат Ираклий.
Студент и землемер легли
на лавки, головами под образа и ногами врозь. Степан устроился
на полу, около печки. Он потушил лампу, и долго было слышно, как он шептал молитвы и, кряхтя,
укладывался. Потом откуда-то прошмыгнула
на кровать Марья, бесшумно ступая босыми ногами. В избе было тихо. Только сверчок однообразно, через каждые пять секунд, издавал свое монотонное, усыпляющее цырканье, да муха билась об оконное стекло и настойчиво жужжала, точно повторяя все одну и ту же докучную, бесконечную жалобу.
Когда Горданов, раздевшись,
улегся на диване в крошечной закутке внутри сада, которую называли «вигвамом» и в которой был помещен Висленев, Иосаф Платонович, в свою очередь, соскочил с
кровати и, подбежав к Горданову, заговорил...
Поужинали скоро. Все
укладывались спать. Из соседних комнат сквозь тонкие переборки доносился говор, слышалось звяканье посуды, громкая зевота. Папиросница разделась за занавескою и легла
на постель к стене. Зина вытащила из-под
кровати тюфячок, расстелила его у столика и, свернувшись клубком, заснула.
Улеглись и все остальные. Александра Михайловна угрюмо придвинула лампочку и стала зашивать разодранный рукав Зинина платья.
Петр Ананьев подошел к
кровати, стоявшей в глубине горницы, за красной полинявшей от времени занавеской, взял с нее подушку и бросив
на лавку,
улегся на нее, видимо, в полном изнеможении.
Княжна с помощью ее оделась и вышла пить с матерью утренний чай. Татьяна Берестова удалилась к себе. Волнение ночи постепенно
улеглось в ее душе. Присев к себе
на кровать, она задумалась.
В капитанском домике
укладываются спать. Кукушкин стягивает с капитана сапоги и, увлекаемый усердием, тащит с
кровати и капитана. Капитан упирается и побеждает усердие денщика. Нежно прижимая к себе сапоги, конфузливо смотрящие
на свет продырявленной подошвой, Кукушкин
на цыпочках выходит.
Но, уже помолившись Богу и
укладываясь спать, Настя долго сидела
на кровати и размышляла. Худенькая спина ее, с острыми лопатками и отчетливыми звеньями хребта, сильно горбилась; грязная рубашка спустилась с острого плеча; обняв руками колени и покачиваясь, похожая
на черную сердитую птицу, застигнутую в поле морозом, она смотрела вперед своими немигающими глазами, простыми и загадочными, как глаза зверя. И с задумчивым упрямством прошептала...